Если въезжаешь в Гагру со стороны Адлера, первый заметный объект городской инфраструктуры – это площадь у Жоэкварского ущелья с набором её архитектурных достопримечательностей: железнодорожным и автомобильным мостами, разрушенным торговым центром и фонтаном. Те, кто давно живёт в Старой Гагре, называют это место по-прежнему площадь Гагарина или просто Площадь, а новички, руководствуясь современной картой в навигаторе, знают его как площадь Леона. Чаще всего ни те, ни другие не представляют, как выглядели окрестности ущелья до появления заасфальтированного пространства, а многие даже считают, что площадь в том или ином виде существовала с незапамятных времён в виде некой поляны Абаата-Ашта.
По мнению сторонников этой теории поляна служила для «народных сборов, молений и спортивных игрищ». Видимо, их проведение непременно вблизи крепости вытекает из представления, что Гагра являлась центром этнической общности с резиденцией её властителя или, по крайней мере, центром большого поселения по аналогии с поляной Лыхнашта в Лыхнах. Но в таком случае жителям окрестностей пришлось бы для сборов проделывать довольно долгий и непростой путь по горным и лесным тропам - ведь вблизи самой крепости никаких крупных поселений быть не могло. Во-первых, в традициях местного населения было иметь обособленные жилища, разбросанные на обширной территории. Кроме того, в местечке не было пространства для поселения, так как крутая гора с восточной части ущелья возвышается всего в пятидесяти метрах от моря, а с западной стороны отвесная скала нависает над самым морским берегом. Выход из теснины ущелья занимало устье непредсказуемого и подвижного русла горной реки, берега которой были заболочены и заняты непроходимыми джунглями. Необустроенные склоны гор слишком круты для возведения жилых построек, а оставшаяся полоса равнины слишком узка. Вся низина, которую занимает сейчас Приморский парк, была покрыта густым лесом и заболочена из-за множественных карстовых родников, потоков, стекающих с гор после дождей, и весенних штормов.
В первые годы строительства в Жоэкварском ущелье не было частных домов. Фото 1903 г.
Устье Жоэквары долгие годы оставалось необустроенным из-за подвижного русла
Когда в ноябре 1901 года началось строительство Гагринской климатической станции, первые несколько месяцев были потрачены на огромного масштаба землеустроительные работы. До этого времени, за исключением проведённого по побережью десятью годами ранее узкого шоссе, окрестности крепости были малопроходимы и пустынны. Об этом свидетельствует рассказ тайного советника В.Э. Кетрица, побывавшего в Гаграх с исследовательской экспедицией в феврале 1901 года.
Из сатьи В.Г. Вейденбаума в «Историческом вестнике», №3 за 1914 г.
Экспедиция нашла остатки старого гагринского укрепления, потонувшего в густых зарослях лиан и кустарников; из рвов поднимались старые фиговые деревья, а на каменной крыше древней церкви росли кусты и даже небольшие деревца. В полуразрушенной казарме жило несколько лесных объездчиков – единственных обитателей Гагр.
Из атласа Д. Де Монпере, 1834 г.
Фото сделано 1 января 1902 г.
Храм, расчищенный для реставрации, 1903 г.
Фото из газеты «Новое время» за сентябрь 1901 г.
Знатоки истории, конечно, возразят, что жители покинули Гагры, как и многие другие кавказские поселения, только лишь в середине XIX в. в результате экспансии Российской империи и последовавшего махаджирства. Однако, когда гагринский форт впервые был занят русским десантом в 1830-м году, само местечко и ближайшие окрестности уже были необитаемы.
Из публикации военно-исторического ежегодника «Кавказский сборник» за 1889 г.
Получив точные сведения о состоянии Гагринской бухты, Гессе приказал войскам приблизиться и начать высадку. Штиль еще не кончился, посему транспортные суда с десантом были взяты «Молниею» на буксир. Бросив якорь, войска приступили к высадке, а шлюп и оба брига, для прикрытия ее, стали на флангах. Горцы запоздали, и берег был свободен. Гессе воспользовался этим обстоятельством и приказал полковнику Пацовскому немедленно занять частью высадившихся войск гагринский монастырь и позицию у речки. Едва войска успели вступить в густой лес, окружавший монастырь, как на соседних горах показались джигеты, прибывшие из ближайших селений, и тотчас открыли убийственный огонь по нашим стрелкам...
...Укрепление через несколько дней было совершенно окончено, и пребывание в нем гарнизона вполне обеспечено. Обстраиваясь и совершенствуясь затем постепенно, оно получило форму четырехугольника, один фас которого составила древняя каменная стена, а другой, ближайший к горным покатостям, был из срубов, и для фланговой обороны в него вошел монастырь; третий фас, параллельный реке Жохадзе, состоял из туров и фашин, имел маленький ров и фланкировался простым блокгаузом, с амбразурами, покрытыми обыкновенною двускатною крышею; четвертый фас, приморский, был сделан также из туров и фашин.
Из отрывка ясно, что горцам для прибытия к месту высадки из ближайшего селения, потребовалось довольно много времени, за которое успели десантироваться более полутысячи человек. Также указывается, что древнее каменное укрепление на тот момент сохраняло лишь одну южную стену.
Французский дипломат и этнограф де Сен-Совер в описании своего черноморского путешествия характеризовал местность в Гагре, как очень нездоровую, что тоже свидетельствует о малопригодности данного участка побережья для его заселения.
Из дневника Жак Грассе де Сен-Совера, 1836 г.
...В час пополудни 28 июля мы бросили якорь в бухте Гагра, широкой и открытой всем ветрам, за исключением ветра с юга. Русские возвели на берегу форт на выходе из узкого ущелья, над которым возвышаются крутые горы, необычайно лесистые. В соответствии с русской классификацией это ущелье разделяет страны Кавказа: отделяет Черкесию от Абхазии. Форт Гагра, содержащий гарнизон от 600 до 700 человек, построен на сваях и защищен с нескольких сторон стенами бывшего монастыря, церковь которого служит пороховым складом. Он оснащен дюжиной пушек и имеет 300-400 шагов в ширину и 600-700 шагов в длину.
Воздух в Гагре очень нездоровый. Высокие горы, господствующие над этим ущельем, и их густые леса источают на закате солнца влажную прохладу, вызывающую опасную лихорадку. Восемь офицеров гарнизона из 18 и большое количество солдат умерли в течение нынешнего года.
Этот форт еще больше, чем Анапа и Геленджик, доступен атакам черкесов. Солдаты не могут удалиться от него на несколько сотен шагов, не подвергаясь нападению. Вода, необходимая для нужд гарнизона, берется из источника, находящегося в ущелье. Горцы неоднократно отводили его в сторону или засоряли.
Рис. Фацарди, 1836 г.
Откуда же взялось предположение о родовой поляне в урочище Гагра? Впервые мысль о существовании так называемой поляны Абаата-Ашта встретилась мне в одной из монографий В.П. Пачулиа, изданной в восьмидесятых годах прошлого века. На чём оно основано, уважаемый исследователь, к сожалению, не поясняет. Между тем, если обширная поляна Лыхнашта со знаменитым храмом и родовым поместьем Владетельной фамилии являлась своеобразным сердцем Бзыбской Абхазии, находясь в её неформальной столице Соуксу (ныне Лыхны), то местечко в устье гагринской реки Жоадзех (также Жовеху, Жохадзе, а ныне Жоэквара) прославилось в истории прежде всего тем, что здесь скальный карниз запирает свободный проход по морскому побережью на запад, образуя своеобразный тупик сухопутного маршрута. Именно для контроля узкого коридора в полосе прибоя под высокой скалой в древности было возведено укрепление, известное сегодня, как Абаата. Это абхазское название и означает в буквальном смысле «укреплённое место». Более того, как предполагает известный филолог В.Е. Кварчия, сам ойконим Гагра происходит от Гакыра, что переводится с абхазского как «место, где закрывается (преграждается) морской берег». Это место считалось также естественной границей между Бзыбской Абхазией и Черкесией. Именно этому локальному местечку у крепости изначально соответствовало название Гагра.
Таким образом, географические особенности рельефа, местная топонимика и все известные упоминания в исторических источниках говорят о том, что поселение здесь могло появиться только как форт с элементами фактории. Территория вблизи крепости всегда и для всех выполняла прежде всего военно-стратегическую функцию пограничного форпоста, кто бы в разные времена его не контролировал, будь то римляне, понтийцы, джигеты или русские.
